В 1970-е годы в Свердловске появились неформальные сообщества художников, обжившие традиционные подвалы, странным образом расположенные на центральных улицах с революционными названиями — Красноармейской, Розы Люксембург, Карла Либкнехта, Толмачева, Декабристов и др. В промышленном городе, в котором до 1990 года не было не только зарубежных консульств, но даже просто иностранцев-туристов, так же как и частных коллекционеров (именно этот контингент, как известно, чаще всего поддерживал московский и ленинградский андеграунд), ситуация для неформальных художников была очень непростой. Необычные и по-своему оригинальные произведения искусства, подвальные или квартирные выставки, дружеское коллекционирование, попытки самоописания субъектов процесса в формате самиздатовских журналов, безусловно, динамизировали привычную художественную жизнь города.

Однако взрыв в художественной жизни Свердловска произошел лишь в годы перестройки, когда в итоге социально-политических реформ город был открыт не только для иностранцев, но и для новых арт-движений.

Легитимацию неформалов обозначила первая «безжюрийная» экспериментальная выставка «Сурикова, 31», в которой приняли участие все желающие художники (около 200 человек) вне зависимости от их, так сказать, «партийной» принадлежности. Профессионалы и любители на равных правах вошли в экспозицию, организованную в зале районного Дома культуры, по иронии судьбы расположенного на улице имени Василия Сурикова в доме No31.

Публике были представлены произведения 1970–1980-х годов Валерия Гаврилова, Евгения Малахина (Б.У. Кашкина), Анны Таршис, Валерия Дьяченко, Евгения Арбенева, Виктора Гончарова, Владимира Жукова, Николая Федореева, Игоря Шурова, Виталия Тхоржевского и многих других.

Выставка имела поразительный успех: перед входом в ранее мало кому известный выставочный зал выстраивались огромные очереди, вокруг нее развернулись дискуссии и газетная полемика. Зрителей удивляли новые темы и образы, представлявшие позднюю советскую действительность такой, какой до сих пор не решались, как, например, в случае с работами Игоря Шурова, остро и эмоционально отражавшими социально-политические изменения жизни в стране.

Так, Владимир Жуков создавал в эти годы пространственные композиции и концептуальные объекты. Николай Федореев, один из лидеров неофициального искусства, сознательно использовал формальные клише советского плакатного стиля и оформительского искусства, перерабатывая их в стилистике соц-арта.

Одним из важных предшественников современного искусства Екатеринбурга стал Евгений Малахин, более известный под псевдонимом Б.У. Кашкин, — поэт, художник, фотограф, коллекционер, а также «народный дворник России» и «панк-скоморох». Он еще в 1970-е годы занимался фотографическими экспериментами, создавал неординарные фотографии, авторские книги, «ФотоГрафикоПоэтические коллажи» и «иконные рельефы». В конце 1980-х годов вокруг него сформировалось общество молодых последователей «Картинник», вместе с ними он устраивал музыкальные акции-коммуникации на улицах и скверах города, в ходе которых зрителям раздаривались самодельные расписные «морально-шинковательные досочки».

Более того, неказистость художественных росписей досочек, как, впрочем, и «гаражно-помоечных» росписей и арт-книжек, их программный «дилетантизм», отмеченный безыскусностью, искренностью, самоиронией, оказался мощным инструментом деконструкции выхолощенного профессионализма позднего советского искусства.

В начале 1990-х годов в Екатеринбурге появились первые институты арт-рынка — негосударственные и частные галереи, аукционы искусства. Художник Олег Еловой всерьез попытался создать «Музей простого искусства», в коллекции которого были бы объединены наивисты, аутсайдеры и работавшие в примитивистской стилистике профессиональные художники. Однако для профессиональных структур изобразительного искусства неформалы остались аутсайдерами, выходящими за границы художественности и искусства. Между тем из красного балахона Старика Букашкина, из его провокативно-балаганных синтетических действ и «хороводов» вышло не одно поколение современных художников и, в какой-то степени, уральский акционизм 1990-х годов.

Таким образом, у истоков актуального искусства Екатеринбурга 2000–2010-х годов — не только «Уктусская школа» и некоторые явления неофициального искусства Свердловска 1960–1980-х годов, но и объекты Николая Федореева, металлопластика Владимира Жукова и многие другие явления.